 США заинтересованы в том, чтобы, как говорят рыночные аналитики, "плато цен" на нефть оставалось именно в виде плато. То есть чтобы цены не возносились в горние выси и не проваливались в пропасть. США становятся гарантом стабильности высоких цен на нефть. России остается аплодировать с галерки, - пишет экономический обозреватель "Новой газеты" Николай Вардуль .
Негатив высоких нефтяных цен для России поэтому не в том, что США становятся их регулятором.
Конечным арбитром в спорах о стратегии развития страны, которые идут в российском правительстве, на самом деле является не Владимир Путин, а цена нефти. Сейчас арбитр поддерживает тех (а их всегда большинство), кто выступает за то, чтобы ничего не менять.
Благоприятная нефтяная конъюнктура не стимулирует, а, наоборот, отодвигает ряд остро необходимых трудных реформ: пенсионную, медицинского страхования, развития образования, бюджетной сферы и т.д. Вместо принятия непопулярных решений по изменению нынешних, очевидно неэффективных институтов их можно и дальше поддерживать нефтедоходами. А заодно перегружать бюджет и экономику в целом неподъемными военными расходами.
Мы стали свидетелями удивительной и разоблачительной картины: при рекордно высоких нефтяных ценах российский бюджет, по данным Минфина, в 2012 году сводится с растущим дефицитом. За январь-февраль он уже вышел на годовое "задание" в 1,5% ВВП, при этом в феврале дефицит измерялся уже 2,5% ВВП. Резервные фонды при нынешних ценах на нефть не накапливаются, а вымываются. Так, недавно было принято решение, что создание новой госкорпорации, которая займется развитием Дальнего Востока, будет финансироваться за счет оставшихся нефтегазовых резервов. Устрашающий дефицит пенсионной системы продолжает расти. Даже, как уже показывала "Новая газета", увеличивается число российских граждан, живущих ниже черты официального прожиточного минимума. Все это нельзя квалифицировать иначе, как нефтяное иждивенчество и совершенно безответственное отношение к будущим поколениям.
Это положение надо менять, а не поддаваться гипнозу нефтяных цен. Если их подъем смажет четко видимую сегодня картину, она не станет более привлекательной.
С чего начать, если не уповать на "политическую волю", которая на то и воля, чтобы проявляться совсем не там, где ей следовало бы быть? Чтобы сдвинуться с мертвой точки и начать на практике отучаться от нефтяной обломовщины, необходимо хотя бы не скрывать глубину проблем.
Во-первых, следует восстановить действие статьи Бюджетного кодекса о поступлении нефтегазовых доходов сначала в резервные фонды, откуда при благоприятной конъюнктуре в бюджет направлялся бы трансферт не выше заранее определенного процента ВВП.
Во-вторых, одна из основных задач экономической политики применительно к бюджету должна состоять в сокращении его (бюджета) ненефтегазового дефицита, то есть дефицита бюджета, очищенного от нефтегазовых доходов (сейчас этот дефицит колеблется на уровне 10% ВВП). Соответствующие цифры должны быть не достоянием исключительно экспертов, их должны знать все, в том числе и прежде всего депутаты Думы, работающие над очередной бюджетной трехлеткой.
В-третьих, ВВП необходимо рассчитывать не в текущих, а в постоянных ценах на нефть. Для того чтобы не было причин причислять к заслугам экономики то, что от нее никак не зависит.
Тогда выяснится, что российская экономика мало чем отличается от голого короля. Есть надежда, что знание - сила. Которая сможет остановить деградацию экономики. И, соответственно, политики.
|
